Они ещё три недели блуждали по джунглям в тщетных поисках Города Солнца. Собственно, тогда, в две тысячи четвёртом, Гаспар и Серхио знали о нём слишком мало. До имён дель Кампо и Затрапезного ещё не докопались. Бродили вооружённые лишь слухами и догадками. Вымотались, а под конец остались без части снаряжения.

В том, что Шустов выберется, никто не сомневался. Такие не гибнут в пути. Такие проходят там, где сам дьявол не пройдёт. Это слова Гаспара. Дядя часто повторял, что Серхио не затерялся бы среди самых смелых конкистадоров. И в день, когда остальные участники экспедиции оказались на грани срыва – ругались, ворчали, спорили о том, в каком направлении идти, – Шустов подвернул ногу. Точнее, изобразил боль и заставил всех поверить, что его неуязвимость дала трещину. И ссоры как-то стихли. Паника отступила. Трое спутников стали заботиться о нём. Строгали для него трость, помогали ему перебираться через реки, шли в разведку и прорубали путь через заросли. В заботе о Серхио сплотились, сосредоточились на главной задаче – выбраться из джунглей.

Шустов не позволял никому усомниться в тяжести своей травмы, однако и не переигрывал – вынудив тащить себя на руках, обрёк бы всех на истощение. Когда же они выбрались в населённый пункт, поблагодарил всех и сказал, что больше в таком составе ни в одну экспедицию не отправится. Сказал это просто, без упрёков или насмешек. Никого не обвинил в малодушии. К чему? Зачем тратить на это время и силы? И своё слово Серхио сдержал. С тех пор даже дядю Гаспара не брал с собой вплоть до того дня, когда в их руки попала карта подлинного пути к Городу Солнца.

Артуро защёлкнул горевшую зажигалку. Увидел, как с грязной торговой улочки, заваленной гроздьями зелёных бананов и массивными стручками инги, выходит Максим. Как и прежде, в зелёных мешковатых штанах, ярко-оранжевой рубашке и коричневой кепке, из-под которой торчали каштановые волосы. Старался идти ближе к полиэтиленовым навесам и деревянным лавкам, где торговали всем, что только могло привлечь внимание приезжих из Икитоса. Осматривался по сторонам, был настороже, а вот мальчишку лет десяти, явно интересовавшегося содержимым его карманов, не приметил – тот беззвучно перебегал в своих кедах и явно следил исключительно за Максимом. Напрасная трата времени, маленький проказник. Подыщи себе добычу попроще.

Артуро вышел из-под навеса на крыше кирпичного дома и по лестнице спустился вниз. Отправился вдоль берега навстречу Максиму. Ему даже стало интересно, что же там такого придумано в записках, что поначалу Аня с Димой так легко доверились незнакомому индейцу, а теперь и Максим во весь опор примчался в Науту.

Артуро мог без труда представить, как именно всё произошло. В четыре часа Максим после блужданий по Белену – Артуро знал про некоего проводника, которого подыскал дядя Гаспар, жаль, что его не удалось перехватить, тот исчез слишком быстро, – так вот, вернувшись из Белена, Максим обнаружил пустой номер. И записку на кровати с призывом, якобы написанным Аней, незамедлительно приехать в Науту и ждать встречи у берега напротив рынка. Максим не дурак, заподозрил подвох, но что ему оставалось? Первым делом позвонил друзьям. Однако их телефоны уже не работали. Дозвониться не смог. Его волнение усилилось. Тогда он пошёл к стойке администратора. Узнал, что Дима с Аней добровольно, без криков и сопротивления, сели в такси, которое, надо полагать, сами и вызывали. Куда они направились? Этого на стойке администратора не знали. И Максим поехал прямиком сюда, не совсем представляя, что его ждёт.

Наута. Главный порт истока Амазонки, преодолевавшей ещё три тысячи километров птичьего полёта, прежде чем по другую сторону континента влиться в Атлантический океан. Впрочем, едва ли можно назвать полноценным портом этот приколоченный к берегу деревянный огрызок, к которому швартовались и большие ривербоуты на четырнадцать кают, и гружённые кирпичом баржи, отправлявшиеся в город Тромпетерос, заповедную зону Пукакуро или совсем уж в необозримую даль – в городок Пампа Эрмоса на Рио Шануси. Здесь, возле рынка, было ничем не укреплённое и толком не обозначенное продолжение порта, куда причаливали в основном лодки индейцев, приплывавших торговать в Науту из отдалённых деревень – таких по местным берегам насчитывалось не меньше полусотни.

До тех мест, где с шестнадцатого века пропали пять групп конкистадоров, учёных и обычных путешественников и где сам Артуро провёл обе свои экспедиции, оставалось три-четыре дня пути. Что бы ни происходило, история Шустова неизменно приводила Артуро именно сюда; он уже смирился с этим, хоть и ненавидел сельву ничуть не меньше, чем сьерру, а в чём-то больше. В горах можно освоиться. Переждать акклиматизацию, выпить таблетки. Главное, не совершать глупейших ошибок вроде тех, что он совершил десять дней назад. А здесь… Артуро, недовольный, придавил очки к переносице. Этот влажный травяной воздух, эта непреходящая духота, постоянная потливость – к ним привыкнуть было невозможно. Даже инки, при всей их ненасытности, Амазонией пренебрегали. Лишь Уайна Капак, покоряя Восточные Кордильеры, несколько раз отправлял сюда боевые отряды. Они бесславно гибли, съеденные ядовитыми испарениями джунглей. В Амазонии никогда по-настоящему не было верховного правителя – ни индейского, ни испанского. И всё же Артуро прилетел сюда. На этот раз, судя по всему, надолго.

Максим заметил его. Ничем не выдал свой страх, но встал так, что мог тут же сорваться с места и… что? Броситься бежать или кинуться в нападение? Артуро усмехнулся. Он и сам не раз оказывался перед подобным выбором. Впрочем, место было выбрано хорошее. Тут не до драк и побегов.

– Я рад, что ты пришёл, скоро стемнеет. – Артуро старался говорить спокойно, с улыбкой, будто они с Шустовым-младшим были старыми друзьями, а теперь собрались на небольшую прогулку, о которой условились ещё на прошлых выходных. Говорил он, разумеется, по-английски.

– Где Аня?

– Тебя интересует только Аня?

– Где они?

– С ними всё в порядке, не волнуйся. И ты их скоро увидишь.

Артуро поднял руки, показывая, что ничем не угрожает Максиму. Если только не считать оружием его зажигалку.

– Чего вы хотите? – Максим смело бросал вопросы, не пытался смотреть по сторонам.

Они стояли на верхней кромке грунтового спуска, отделявшего торговые улочки Науты от спокойной заводи Амазонки, где даже сейчас, в седьмом часу, покачивались индейские лодки и две баржи: пустовавшая и уже приготовленная к ночёвке «Karisma I» и загруженная строительными материалами «Pucaro», готовая отчалить с минуты на минуту, чтобы до темноты проскочить в один из местных притоков. Выглядели баржи скверно. С проржавевшими бортами, нахлобученной на верхнюю палубу и местами разодранной полиэтиленовой крышей, они будто успели провести немало времени на речном дне, прежде чем поднялись сюда и бросили на откос берега свои шаткие сходни.

– Чего вы хотите? – повторил Максим.